85 лет со дня рождения Алексея Германа

20 июля могло бы исполниться 85 лет кинорежиссеру Алексею Юрьевичу Герману. В память о Мастере на «Ленфильме» пройдут специальные показы культовых фильмов «Мой друг Иван Лапшин» (22 июля в 16:00) и «Хрусталев, машину!» (23 июля в 16:00).

Алексей Герман мечтал посвятить себя медицине, однако по совету отца, известного писателя Юрия Павловича Германа, выбрал кинематограф. Судьба и карьера продолжателя творческой династии оказались непростыми. Многие его фильмы вызывали раздражение советских киноначальников, годами их не пускали в прокат. Но когда они появлялись на экранах, сразу же становились всемирной сенсацией.
У всех киноработ Алексея Германа своя стилистика, особый почерк. Он, к примеру, признавал только черно-белое кино. На «Ленфильме», где режиссер работал с 1964 года, были созданы лучшие работы Германа: «Седьмой спутник», «Проверка на дорогах», «Двадцать дней без войны», «Мой друг Иван Лапшин», «Хрусталев, машину!».

Фильм «Хрусталев, машину!» создавался в крайне тяжелые для киностудии 1990-е годы. В отечественном кинематографе катастрофически не хватало средств. Но ни смотря ни на что, Алексей Герман не пошел на компромиссы и не отказался от своих творческих принципов.

Предисловие

По первоначальному сценарию, который Алексей Герман начал писать в конце 1980-х годов, главную роль в картине должен был исполнить Сергей Довлатов. Отправной точкой для создания сценария послужило детское воспоминание Германа о том, как его отец спустил с лестницы шведского журналиста, приняв его за провокатора. Фильм снимался семь лет, из-за перебоев с финансированием: американские спонсоры потребовали, чтобы Сталина сыграл американский актёр, и после несогласия Германа отказались от своего участия.

«По сути дела, эта картина огромная, сложнопостановочная. В Москве перекрывали Садовое кольцо, засыпали его снегом. Мы отреставрировали двенадцать сталинских ЗИСов, которые кортежем шли по Москве. Это очень был дорогой проект, и начинался он, как дорогой проект. Потом, естественно, все деньги кончились, и мы стали нищие. Останавливались по многу раз, вообще не работали, я уж было собрался за границу уезжать работать» – рассказывал Алексей Герман в интервью для «Культуры» в 1996 году.

Актеры

«Эта картина должна быть физиологичная и страшная. В центре – уничтожение личности. И дело в том, что власти из него сделали морковку. Он всем надоел, выпендривается, не хочет быть, как все, и вот его, как говорится, опустили… А потом — приказ, и моего героя (он военный врач, генерал) стали собирать по клочьям: умирает Сталин, и герой понадобился как специалист по головному мозгу. Побрили, одели и хоп — привезли невесть куда. Он видит: на полу старик умирает… И лишь потом понял, что вот это немощное тело с пеной изо рта и есть Сталин. И поняв, стал его целовать, потому что все равно это был Сталин. А потом он пришел домой, постоял немного, повернулся и ушел навсегда из привычной, ухоженной, престижной, обеспеченной жизни. Стал проводником на железной дороге. Сумел в этом государстве исполнить, так сказать, мечту интеллигента — взять и совершенно сменить жизнь, отказаться от всего, сделаться никем и стать по-своему счастливым человеком» – рассказывал Алексей Герман журналу «Искусство кино» в 1996.

На главную роль русского генерала медицинской службы пробовались Александр Абдулов и Александр Анатольевич Ширвиндт. В итоге роль получил Юрий Цурило.

«От актера я всегда добиваюсь, чтобы он был живым человеком, даже если для этого надо перестроить всю сцену. Я на это иду. Живой человек интересен. А как он будет играть — дело двадцать девятое. На «Хрусталеве…» мне было трудно со всеми профессиональными актерами. Легко входила в роль только Нина Русланова. Она, конечно, тяжела в работе из-за своего характера. Но она большая артистка, большая. Посмотрим, что получится у актера Юрия Цурило, главного героя в «Хрусталеве…». Мне хотелось, чтобы был прежде всего физически сильный человек — такого трудно сломать, замотать. Только что генерал, баловень жизни, в секунду становится бомжом, и ты ему без слов отдаешь кошелек» – рассказывал Алексей Герман в интервью журналу «Искусство кино» в 1996.

Юрий Цурило сыграл в фильме «Хрусталев, машину!» главную роль — генерал-майора медицинской службы Юрия Кленского. Актер начал сниматься в этой картине в возрасте сорока четырех лет, а закончил — в пятьдесят два года. Но после выхода фильма на экраны к Цурило пришла широкая известность.

Также в фильме снимались: Михаил Дементьев, Генриетта Яновская, Александр Баширов, Дмитрий Пригов, Ольга Самошина, Александр Лыков, Виктор Степанов, Константин Хабенский и многие другие.

Герман – перфекционист

Открывающая сцена фильма снята на Новой Басманной улице, рядом с домом Стахеева. Сцена с умирающим Сталиным снималась на Ближней даче, где прошли последние дни жизни «вождя народов». Многие сцены снимались в Москве, а часть на территории «Ленфильма» и в его павильонах. Декорацию выстроил выдающийся художник Владимир Светозаров. Тут все было настоящим. Печка полыхала огнем, кипели тазы с бельем. За окнами шел снег. И в дом приносили настоящего живого судака, которого отпускали в ванну…

_«Перфекционист? Ну да! Иногда до абсурда! Если Герману приснился, или привиделся какой-то кадр, то он вытрясет душу из съемочной группы и… нет, не добьется, поскольку иногда сны бывают бредовыми…
Так Алексей Юрьевич написал в киносценарии «Хрусталев, машину!» финальную сцену, в которой параллельно идущему поезду летит ворона. Красиво придумано! Но как воплотить? В одном из зданий «Ленфильма» было арендовано большое помещение, где двое дрессировщиков два года выращивали ворон из яиц и тренировали для будущих съемок. Фильм снимался долго, поэтому был запас времени. Два года дрессировщики растили будущих кинозвезд. Одна ворона, когда дрессировщик делал знак, крутилась — танцевала на месте, вторая вылетала из клетки и садилась на руку. Третья научилась кричать: «Где Герман?». Кстати, занятый съемками кинорежиссер не баловал ворон вниманием._

Прошло два года усиленной тренировки… Нам, ученикам, было понятно, что лететь параллельно поезду смогут только компьютерные вороны, но Герман не хотел понимать и принимать современную технологию. Ему надо было, чтобы все было по-настоящему. Короче, вороны подвели — лететь в нужную сторону, с нужной скоростью, к тому же десяток дублей подряд, отказались. Полный провал! Дрессировщики — в слезы. Ворон пришлось выгнать со студии.

И вот в 1998 году, когда «Хрусталев» был закончен, а на «Ленфильме» прекратилось финансирование, не было света и отопления, в монтажных поселились фирмы-арендаторы, а кинооборудование и пленку выбрасывали в мусорные контейнеры… В этом страшном году я встретил несостоявшуюся звезду фильма «Хрусталев, машину!». Ворона сидела на огромном заснеженном рулоне выброшенной на помойку кинопленки и кричала: «Где Герман?» – рассказывал кинорежиссер, ученик Германа Юрий Фетинг журналу «Сеанс» в 2018 году.

Картине Германа помогала вся студия. Для нее подготовили сотни костюмов и огромное количество реквизита.

«Когда начинали снимать «Хрусталев, машину!», от фильма ожидали очень много. Во-первых, режиссером выступал Алексей Герман, во-вторых, был прекрасный сценарий, в-третьих, это было время, когда раскрывались архивы, страна узнавала о репрессиях, как много достойных людей были незаслуженно объявлены преступниками, и тема была на тот момент популярна. Во время подготовительного периода для кинокартины подготовили огромное количество вещей: костюмов и реквизита. Многое было сшито с нуля: для сидельцев, для рабочих того времени, крестьян. Сотни костюмов были взяты в костюмерных «Ленфильма». Герман отдал четкие указания, что костюмы, отобранные для фильма, не могли использоваться, пока идет съемочный период, где-то еще.

У «Ленфильма» ощущалась большая нехватка денежных средств. Все новые кинокартины, снятые на базе киностудии, самой студии денег не приносили. Герман же к каждой сцене относился очень скрупулезно. Все должно было быть максимально реалистично. Некоторые сцены он снимал месяцами. Мы до сих пор помним, как во дворе «Ленфильма» стоял фургончик, стоял он там 2 месяца – целую зиму. И каждый день Герман снимал одну и туже сцену – как из этого фургончика с зеками выкидывают генерала. Моментами нам это казалось издевательством, так как шло время, долг съемочной группы перед «Ленфильмом» только рос, а Алексей Юрьевич снимает одну сцену.

Временами Герман мог прийти в плохом расположении духа. Есть живая история, когда ему не понравилась шапка на главном герое, он потребовал заменить шапку, так как она никуда не годится. Костюмер просто отошла покурить, вернулась с той же шапкой и Герман сказал: «Вот другое дело». Хотя эта шапка была прописана в сценарии, герой носил ее весь фильм и ее просто нельзя было поменять.

Съемки так затянулись, что от группы отказались иностранные спонсоры, временами съемки останавливались из-за нехватки денежных средств. Киностудия и ее руководство тех лет делало все возможное, чтобы помочь Алексею Герману доснять свой фильм. Долг перед студией на момент окончания съемок почти дошел до 1 миллиарда рублей, в те доденоминационные годы. Конечно, если перевести на современные деньги, сумма станет гораздо меньше» – вспоминает Елизавета Пахомова, руководитель Цеха подготовки к съемкам киностудии «Ленфильм».

«Я себя считаю ученицей Алексея Юрьевича Германа. Потому что фильм «Мой друг Иван Лапшин» был для меня настоящей школой. Тогда я увидела, как работает Герман и с актёрами, и с костюмами. Он мне очень много секретов открыл и главный секрет, что костюм — это очень важная краска. В зависимости от того, в какой костюм ты человека оденешь, ты просто вектор судьбы его определяешь. Например, если ты оденешь старушку и у неё валенки старые, и она ужасно задрипанная, и вдруг у неё одна вещь сохранилась – шаль или брошка. Откуда эта вещь? Она все вещи продала, а эта вещь дорога как память возлюбленного или ещё что-нибудь. Она не может с ней расстаться. И так каждого человека. Берёшь и что-то про него сочиняешь. Вот в эту игру я с энтузиазмом включилась. С этого момента я стала работать совсем по-другому. Мне легко стало, бесстрашно. Интерес у меня всегда был, а тут появилась лихость. Я перестала бояться вообще что-то сделать не так. Почувствовала свободу. Поэтому для меня Герман – самый главный человек.

Хорошо помню, как в 2000-м получала первую «Нику» за «Хрусталев, машину!». Мы прилетели из Праги: я, Герман, Кармалита, Ярмольник. Я ощущала себя как Золушка на бале: все меня обнимали, поздравляли, цветы дарили» – вспоминала Екатерина Шапкайц – заслуженный художник Российской Федерации.

Фильм «Хрусталев, машину!» был показан на Каннском кинофестивале и вызвал противоречивые отзывы. А американский кинокритик и киновед, один из кинообозревателей The New York Times Джим Хоберман назвал его одним из великих фильмов десятилетия. Кинопоказ в Японии прошёл с триумфом. «Хрусталев, машину!» был удостоен множества наград и вошел в категорию тех фильмов, которые обязательно нужно посмотреть.

«Хрусталев» — пример тщательной, рукотворной работы, позволяющей и второму, и третьему, и двадцать пятому плану жить своей независимой, но полнокровной жизнью. С одного просмотра трудно не то что заметить и разглядеть всех второстепенных персонажей, но и уследить за основной фабульной линией.
(с) кинокритик Михаил Трофименков (Коммерсантъ)

«Хрусталев, машину!» — это жирная черта под восьмидесятилетним периодом развития нашего кино. Более того, фильм Алексея Германа и есть советское кино во всей его полноте, спрессованное до двух с половиной часов экранного времени.
(с) кинокритик Евгений Марголит («Сеанс»)

22 июля в рамках юбилея Германа в 16:00 на «Ленфильме» можно будет посмотреть фильм «Мой друг Иван Лапшин», а фильм «Хрусталев, машину!», который точно стоит посмотреть всем ценителям кино как искусства, будет показан 23 июля в 16:00. Билеты на сайте киностудии.

В 1999 году фильм был награждён премиями «Ника» в следующих номинациях: «лучший фильм», «лучший режиссёр», «лучшая музыка», «лучшая работа оператора», «лучшая работа художника-костюмера», «лучшая работа художника-постановщика». Сам режиссёр отреагировал на вызванные фильмом споры философски:

«Пройдёт шок от другого киноязыка и станет понятно, что это трагикомедия про нашу жизнь: так, как писал Гоголь, как пишет Беккет».

Критики — это критики, но всегда стоит сформировать свое мнение. Одно можно сказать точно – «Хрусталев, машину!» оставил свой след в истории.